Осквернённые могилы и черепа животных: тамбовские историки раскопали некрополь Чичериных

Лето… Для студентов это не только пора каникул, но и летней практики. А если ты студент–историк, то зачастую эта практика археологическая. Мы встретились с кандидатом исторических наук Алексеем Топильским – старшим преподавателем кафедры всеобщей и российской истории Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина и поговорили с ним об археологической практике. Второй раз он сопровождает студентов истфака в качестве второго преподавателя, в то время как первым и бессменным является ведущий археолог Тамбовской области к. и. н. доцент ТГУ Сергей Андреев.

— Алексей, расскажите, пожалуйста, о раскопках этого года? Куда вы ездили, когда и с кем?

— В текущем учебном году студенты I курса направления «история» ТГУ имени Г. Р. Державина отправились вместе с преподавателями в село Караул Инжавинского района. Практика продолжалась с 18 июня по 3 июля. Целью раскопок стало исследование некрополя семьи Чичериных. В выбранном нами месте были захоронены шесть человек рядом с церковью, ныне реконструируемой. К настоящему времени кладбище пришло в негодность, не сохранилось надгробий, лишь один из склепов был частично виден из земли. Вместе со студентами мы раскопали данный участок и обнаружили ряд сохранившихся склепов, а также несколько разрушенных. Анализируя эти находки, мы пришли к выводу, что местное население отнеслось к ним с жестокостью. Все склепы претерпели поругание, в каждом из них мы обнаружили кости скота, а также иные предметы мусора – будь то стеклянные банки, различные куски арматуры. В одном из склепов человеческий череп даже оказался проткнут берцовой костью. Также в ходе раскопок были обнаружены предметы керамики второй половины XVIII –начала XIX в. По-видимому, здесь ещё до основания некрополя находилась крестьянская изба либо подсобное помещение. Возможно, здесь была баня.

— А каким годом датируется сам некрополь?

 — Конец XIX – начало XX в., когда пошли захоронения. В качестве указания от некрополя осталась только одна плита Бориса Николаевича Чичерина, расколотая примерно пополам. Сейчас плита находится на месте, где было расположено захоронение. После завершения раскопок нами было окончательно установлено расположение могил, возможно, в дальнейшем будет осуществлена реконструкция некрополя, но это находится вне моей компетенции, поэтому говорить наверняка я не могу. Если говорить об интересных моментах во время практики, то следует выделить сам характер раскопок могил. Ведь это достаточно редкое явление, требующее определённой подготовки. Обычно мы со студентами копаем поселения.

— Да, как когда-то село Давыдово Моршанского района… Мои археологические раскопки в студенческие годы проходили там.

— Да, мои тоже. Однако в этом году была принята иная система практики. В связи с этим студенты в меньшей степени пользовались лопатами, а в большей степени использовали совочки, щётки. Впрочем, они применяются на каждой археологической практике, но на этой их использовали чаще обычного, что объясняется спецификой раскопок могил. Также важной спецификой данных раскопок стало распознавание студентами человеческих костей и отличие их от костей животных. Обладая определёнными знаниями и опытом, это несложно сделать. Вы легко сможете отличить кости свиньи или коровы от костей человека. Проще всего отличить череп – череп перепутать невозможно. Интересно то, что в склепе Бориса Николаевича не было обнаружено его черепа, однако был обнаружен череп коровы.

— Выходит, кощунники, осквернившие склепы, даже череп заменили?

— Возможно, что да, а может быть они просто использовали это помещение для сброса туда скота.

— Да, это логично.

— Весьма логично, особенно учитывая то, что со стороны крестьян к этим могилам не было никакого почтения. Но всё это только наши догадки, утверждать что-то наверняка я не могу.

— Понятно. А кто был заказчиком вашей поездки?

— Данные раскопки велись в тесном сотрудничестве с управлением по государственной охране объектов культурного наследия Тамбовской области. Благодаря этому удалось значительно улучшить условия проживания студентов. На данной практике студенты жили не в палатках, как обычно, а в «Центре поддержки семьи и помощи детям им. Г. В. Чичерина» (это Караульский детский дом). Спали на кроватях, завтракали, обедали и ужинали в столовой Центра.

— Это самое главное! Когда человек сытый, он более трудолюбивый!

— Именно так!

— Как понимаю, ваши находки теперь будут переданы в областной музей или, быть может, куда-то ещё?

 — Часть находок керамики будет передана в музейно-выставочный комплекс ТГУ. Кости же и остатки гробов были аккуратно упакованы, опущены обратно на дно могил и закопаны. Именно так положено поступать на подобных раскопках. Сейчас данное место вновь закопано. Это сделано с целью его сохранения, поскольку, если оставить кирпич, из которого сложены своды склепа, безо всякой защиты от дождя и солнца, он разрушится гораздо быстрее, чем кирпич, покрытый землей.

— Понятно. Алексей, это ваши вторые раскопки в качестве преподавателя. А где проходили первые?

— В прошлом году в Рязанской области около села Баграмово на реке Воже мы копали поселение XIV-XV вв. Мы обнаружили остатки керамики того периода, некоторые гвозди, остатки шлака от выплавки железа, шлак от руды. (В тех краях в 1378 году была знаменитая битва на Воже. – прим ред.)

— Кто спонсировал эту поездку?

— Мы присоединились к экспедиции, которая занималась разведывательными работами перед прокладкой газопровода. Как известно, перед строительством каждого объекта необходимо провести археологическую разведку местности. В данной разведке мы тоже участвовали.

— Алексей, проводятся ли в Тамбовской области другие исторические, в том числе археологические, инициативы?

— Есть значительное поисковое движение, направленное на исследование Великой Отечественной войны. Называть его археологическим не совсем корректно, поскольку памятники, которыми движение занимается, насчитывают менее ста лет, то есть юридически это движение не относится к археологии, но в нашей области оно весьма развито. Есть организации, которые, благодаря усилиям своих самоотверженных деятелей, вносят весомый вклад в исследования тех или иных аспектов утраченного материального наследия ВОВ. Это поиски бойцов Красной армии и Вермахта, обнаружение техники, тех или иных материальных свидетельств ВОВ.

— Взаимодействуют ли тамбовские организации с подобными организациями государственного масштаба?

— Да, в России много организаций искателей и тамбовчане  сотрудничают с ними. Некоторые студенты ТГУ также участвуют в данных программах.

— Кто- то спонсирует эти организации?

— В основном денежные поступления идут в организации благодаря грантам, которые выдаёт Фонд президентских грантов для поддержки некоммерческих организаций.

— Благодарю за ответ. И последний вопрос на сегодня – почему Вы решили присоединиться к раскопкам и вот уже второй год ездите со студентами на археологическую практику? Связано ли это как-то с ностальгией по первому курсу истфака?

— Ностальгия имеет место, но в первую очередь мне хочется помогать студентам в их обращении с нашим материальным наследием. Мне хочется, чтобы студенты увидели, что из себя представляет наша история, чтобы они знали, как проводится археологическая практика, ибо археология – это неотъемлемая часть истории. Я считаю своим долгом оказать им помощь в этом благородном деле. К тому же археологическая практика это всегда романтика.

— Костёр, гитара…

— Да, а к тому же ещё и рыбалка. В этом году в реке Вороне мы ловили плотву, краснопёрку и карасей. Правда, последних было немного.

— Большое спасибо, Алексей, за интересную беседу.

— Всегда пожалуйста.