Там, где всегда горит очаг

Многие из нас думают о бездомности так: ”Это может случиться с кем угодно, кроме меня”. Люди сопереживают бездомным животным и часто не хотят замечать, что бездомными бывают и люди.

В России не так много организаций, которые занимаются реабилитацией людей, лишенных крова. Однако они тоже имеют право на поддержку, и некоторые из них хотят вернуться к нормальной жизни. Покинуть улицу практически невозможно без посторонней помощи. Чтобы устроиться на работу, нужна чистая одежда, которую таким людям негде постирать. Чтобы эффективно работать, необходимо, как минимум, хорошо спать. А когда ты живешь на улице — тебе приходится ночевать на городских лавочках, в подъездах, на теплотрассе… В общем в местах, мягко говоря, некомфортных. Оказавшиеся на улице теряют свои документы, и логично, что без бумаг, удостоверяющих личность, ещё сложнее стать полноправным членом общества.

Надежда есть

Если говорить о позитивном: в нашей стране всё же существуют организации, которые помогают бездомным. Одна из них есть и в Тамбове. Это место, где люди, у которых нет дома, находят ночлег. Здесь им помогают с восстановлением документов, поиском жилья, предоставляют талоны на питание, снабжают одеждой, помогают с трудоустройством.

Такое учреждение в народе именуют “ночлежкой”, и располагается оно в частном секторе, буквально в центре Тамбова. О том, что в этом доме живут не обычные постояльцы, можно догадаться только увидев табличку “Отделение ночного пребывания” ТОГБУСОН “Забота”.

В один из ноябрьских дней мы с фотографом наведались туда.

Распорядок

На пороге нас встретил заместитель директора отделения Алексей Куликов. Внутри помещение чем-то напоминает лазарет — есть и медицинский кабинет, и палата для обитателей этого дома. Здесь есть ванная комната с душем, туалет и даже кухня.

Помещение, которое внешне выглядит, как палата — на самом деле комната для ночлега. Вдоль стен стоят 11 кроватей. Как тут же нам поясняют, совсем недавно все старые кровати заменили на новые. В помещении чисто, не пахнет ничем посторонним. Мы пришли днем. В “ночлежке” в это время суток только инвалиды.

“Людям с инвалидностью сложнее оставаться на улице в течение дня, потому они проводят всё время у нас. Остальным же предоставляется только ночлег”, — рассказывает Алексей.

Режим работы “ночлежки” для всех остальных — с 20.00 до 8.00. В 8 утра всех постояльцев просят покинуть помещение. С утра палату кварцуют, убирают. В восемь вечера возвращаются жильцы, недолго смотрят телевизор. Отбой в 23 часа, почти как в детском лагере. Утром население дома ночного пребывания просыпается, получает талон на еду и уходит. Один талон стоит 170 рублей.

“Мы предоставляем ночлег любым пришедшим к нам людям, которые не имеют места регистрации или не зарегистрированы в Тамбовской области. То есть тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Перед тем, как предоставить человеку ночлег, мы проверяем его на паразитов (вшей), оперативно направляем на флюорографию. Наш медработник выписывает направление на необходимые анализы, в том числе ВИЧ. Да и вообще, медсестра дежурит сутки. Если с кем-то что-то вдруг случится, есть минимальные лекарства. А если серьезный случай — вызываем скорую, при необходимости отправляем в больницу”, — пояснил наш экскурсовод.

“Алексей, а как бездомные находят ночлежку?” — спрашиваем на ходу, минуя медицинский кабинет. На стенах коридора висят напоминания об охране здоровья, распорядок дня.

“Тех, у кого нет регистрации, к нам иногда направляет полиция. О нас многие знают, даже в других регионах России. Некоторые бездомные сами находят наше отделение. Также к нам адресно направляют людей, освободившихся из мест лишения свободы”, — говорит наш спутник.

Мы попадаем в святая святых — кабинет директора. В кабинете атмосфера школьной учительской — мебель и обстановка типичная для казенного учреждения — несколько столов, стулья, компьютеры с инвентарными номерами…

90 дней

В отделении ночного пребывания работают всего лишь 10 человек: 4 администратора и 4 медработника трудятся посменно. Еще есть уборщица и наш провожатый — заместитель директора Алексей. По его словам, ключевой навык сотрудников — коммуникабельность. Важно уметь найти подход к человеку. Иногда люди приходят с агрессией, нужно уметь успокоить их и выразить доброжелательность или наоборот, твёрдость. Ещё, без сочувствия здесь никак.

“Наших постоянных клиентов условно можно разделить на две категории, — рассказывает Алексей, усаживаясь за свой стол. — Первая — это люди, освободившиеся из мест лишения свободы. Мы им помогаем адаптироваться к свободной жизни. Некоторые были в заключении более 10 лет и не понимают, как всё теперь устроено. Сейчас у нас есть постоялец, ему 62 года, бывший заключенный. Ему нужно помочь с оформлением пенсии. Другая категория — это люди, которые страдают алкоголизмом, поэтому и оказались на улице. Мы им тоже помогаем реабилитироваться”.

В отделении максимально можно находиться 90 дней. В первую декаду сотрудники “ночлежки” выясняют, нужна ли помощь новому жильцу по оформлению документов. Например, там могут помочь бездомному оформить группу по инвалидности.

“К нам иногда едут из других областей, так как у нас бюрократические моменты решить проще: недавно к нам приехал человек из Саранска чтобы мы его определили в дом-интернат”, — по-хозяйски объясняет Алексей.

Пока он рассказывает о порядках учреждения, представляю, как на огонёк идут усталые путники, озябшие от ноябрьского мороза. Сложно представить, но для кого-то это место единственное доступное пристанище.

Шанс вернуться к нормальной жизни

С января по ноябрь 2019 года в отделении побывали 64 человека, не считая постоянных “клиентов” — есть люди, которые приходят сюда по нескольку раз в год.

Истории всех, попадающих в дом ночного пребывания, похожи: кого-то обманули родственники, кто-то доверился не тому человеку. Люди, которые оказались на улице раньше жили самой обычной жизнью. Есть даже те, кто до бездомности жил в достатке. Конечно, в отделение приходят и те, кто просто пропил всё своё имущество.

Факт: чаще всего, согласно наблюдениям работников “ночлежки”, к нормальной жизни возвращаются бывшие сидельцы, кто вышел на свободу в возрасте 35-40 лет. Такие мужчины постепенно находят работу, снимают жилье, потом женятся и живут как все.

Неравнодушные сотрудники отделения также помогают бездомным подыскать работу. Для мужчин всегда есть вариант — разгружать вагоны на железной дороге. Там платят посуточно. По словам Алексея Куликова, иногда работодатели обращаются в учреждение и сами. Например, фермеры. Они готовы предоставить бездомным кров, питание и оплату труда. Однако немногие из них соглашаются на жизнь в деревне: там скучно и нужно изо дня в день реально трудиться.

Алексей сетует, что некоторым бродягам просто не хочется возвращаться к нормальной жизни:

“К нам не раз обращалась женщина с просьбой пристроить двоих мужчин, которые просят милостыню на Магистральной. Я ещё самолично за ними ездил, привозил сюда. Такие у нас отсыпаются 3-4 дня и снова уходят. Их всё в жизни на улице устраивает. Они стоят на своих точках на улице, просят у прохожих деньги, затем всё пропивают”.

Море по колено

Среди моря людей, приходящих в ночлежку, а потом возвращающихся с чистой совестью на улицу (а они привыкли, им нравится такой образ жизни), есть и те, кто хочет жить нормально. Они ради этого готовы пройти непростой путь скитания по разным государственным учреждениям, чтобы получить свой угол и жить в тепле.

Валерий Павлович, ему 60 лет, уже несколько месяцев находится в “Отделении ночного пребывания”. Не смотря на свой социальный статус, последние полтора года он не сдается и верит в хеппи энд своей непростой истории.

“Я был слишком доверчив, подробности рассказывать не хочется. Потерял своё жилье в Крыму. Паспорт в Саратове. Приятель рекомендовал мне приехать в Тамбов, сказал, мол, здесь проще и быстрее будет оформить документы, в том числе по инвалидности. Здесь действительно меньше, чем за неделю мне сделали паспорт, бесплатно. Здесь же мне дали денег на дорогу домой, но в Крыму меня уже никто не ждал. Мне там есть, где жить, но своего угла нет. Я пробовал получить место в интернате для людей с инвалидностью через похожее учреждение в Краснодаре, но понял, что там люди по нескольку лет ждут. Вот я и вернулся в Тамбов, жду своей очереди в Дом ветеранов в Пригородном лесу или Уваровский дом-интернат. Надеюсь, государство предоставит причитающийся мне уголок”, — делится Валерий. У него усталые, грустные, но в то же время добрые глаза.

Валерий Павлович, до того как оказался на улице, работал инженером-дизайнером морского профиля, занимался проектированием, моделированием суден. Когда-то даже жил на Волге и помогал проектировать яхты. Кстати, по его словам, они до сих пор на ходу. Также он настоящий кок — работал на камбузе.

У него есть семья. Дети живут в Финлядии.

“По гостевой визе я бывал у сыновей. А они говорили мне: «Папа, мы тебя любим, поживи с нами немножко”. Немножко (горько смеется)”, — продолжает свой рассказ наш собеседник.

Те, кто помогают

Самый важный человек в отделении — не директор и не уборщица, а администратор. Он дежурит в “ночлежке” круглосуточно и чаще остальных общается с бездомными. Наталья Николаевна работает на этой должности уже 8 лет.

“Раньше я работала в милиции уборщицей, потом нас всех посокращали, я стала искать работу и увидела объявление. Так и пришла сюда работать. Работа, конечно, сложная. Бывали такие страшные ситуации, что и вспоминать не хочется. Хотя большинство наших ребят — хорошие люди. Те, кто здесь бывал, иногда приходят, поздравляют с праздниками, приносят то цветочки, то шоколадочку под Новый год, ёлку. Кто-то предлагает свою помощь. Те, кто ушел отсюда и устроился в жизни, возвращается и приносят постояльцам макароны, пельмени. Кто-то, конечно, наоборот всё тащит отсюда. Однажды к нам прислали гуманитарную помощь, мы дали каждому по пачке макарон, так один побежал их продавать. Но, все же, они хорошие люди. Просто так сложилось. Надо им помогать”, — делится своим отношением к столь непростой работе Наталья.

Эпилог

“Стать бездомным — очень легко”, сказал один из постояльцев тамбовского “Дома ночного пребывания”. Мне очень запомнились эти слова. Действительно, потерять всё довольно просто, а вот вернуться к нормальной жизни или начать жизнь заново, когда ты уже опустился на социальное дно — гораздо сложнее. Хотелось бы, чтобы в каждом городе были такие же люди, неравнодушные к чужому несчастью, как в муниципальной “ночлежке”, а государственная поддержка подобных проектов не чахла, а способствовала созданию новых форм реабилитации бездомных.

Напоследок мы поинтересовались у Алексея, нужна ли какая-то помощь отделению:

“Мы принимаем благотворительную помощь в виде одежды. Нам всегда нужны мужские вещи: свитера, обувь, штаны, шапки, перчатки, шарфы. Подойдут и рубашки и пиджаки, у нас некоторые хотят выглядеть хорошо перед фото на паспорт или в целом накануне начала новой жизни (улыбается)”.